ТЕТРАДЬ ДЛЯ ВСЕХ
Долина ключа Соболиного. 1975 год. Глухая тайга, на многие километры вокруг – ни души. В заповедной избушке, от которой до ближайшего кордона «Корпадь» более 9 км, на деревянном столике лежит новая тетрадь в фиолетовой обложке. А внутри её, на первой же странице, прерывистым почерком написано: «Уважаемые лесники, лесничие, лесотехники и научные сотрудники нашего заповедника! Когда вы сбросите рюкзак, сварите себе таёжную баланду и зальёте желудок крепким чаем, возьмите карандаш и откройте эту тетрадь!»…
И вот, спустя многие десятилетия я повинуюсь этому призыву. Нет, я не лесник, и не было сегодня у меня за плечами 30-килограммового рюкзака и десятков километров пройденных накануне лесных троп. Я сижу в теплом кабинете, через окно заглядывает вечернее солнце, негромко гудит компьютер, и передо мной она — со следами воска от потёкшей свечи, с выцветшими буквами, с непередаваемым терпко-хвойным запахом…ТЕТРАДЬ. Их было много, они были не только в каждой избушке заповедника, но и на переходах, надежно спрятанные в дупла старых деревьев. Они – живая летопись не только природы, но и людей, чьи судьбы были неразрывно связаны с Лазовским заповедником. Давайте вместе полистаем пожелтевшие страницы одной из них…
«…Я люблю в эту пору стозвучную
Посидеть на душистой копне.
Только песни лесные, тягучие
Что-то душу встревожили мне…
Знаю я, что не вечна мне радость
В скоротечной земной суете.
Мне пожить бы ещё хотя б малость
В многоликой лесной красоте!»
Светлой грустью наполнены строки, написанные «поэтом тайги» Храмцовым Василием Сергеевичем, в то далёкое время директором Лазовского заповедника. А уставший от изнурительного перехода, тогда ещё совсем молодой лесник Горюшин Юра подшучивает над начальством:
«Директор наш – Храмцов Василий –
Пишет стих без всех усилий.
Ему что в Третий отмахать,
Что стихи те написать»
«Третий» — лог, расстояние до которого от другого заповедного кордона — «Америка» — более 10 км. В настоящее же время Юрий Анатольевич – самый опытный госинспектор заповедника, который, помимо выполнения прямых должностных обязанностей, ведет экопросветительскую работу среди жителей пгт. Преображения. В 2007 году за многолетнюю добросовестную работу он был награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2 степени.
И как бы отвечая Юрию Анатольевичу, на следующей странице Василий Сергеевич пишет:
«Пусть за окном и слякоть, и метель,
Пусть лёд трещит и завывает вьюга –
Нам чужда мягкая постель,
Хотя нас дома ждёт любимая подруга!»
Но на лесных тропах сотрудников заповедника ждали другие «подруги», о чём не преминул написать лесник Николай Яковлевич Левчиков (1937-2015):
«Ах ты, кисонька моя, рыжая, усатая!
Почему тебя боюсь, рыжая, хвостатая?
Так и быть уж, уступлю я тебе дорогу
И с тропы твоей сойду. Ты меня не трогай!..»
В Лазовском заповеднике тигры стали отмечаться в конце 40-ых годов и постепенно заселили всю его территорию. А в 70-80 годы такие встречи уже были не редкостью, что подтверждает вездесущий Храмцов В.С.:
«Вот идем мы на учёт, на учёт медвежий,
Чтоб медведя увидать иль хотя б след свежий.
Шли мы долго, далеко, тяжело дышали.
Наконец-то у реки след… тигра увидали.
След не маленький, большой, ведет по тропинке.
И мурашки побежали по моей тут спинке.
Мы к избушке подошли – дверь была открыта.
А вокруг стоит тайга, солнышком залита.
Вот в избушку я вошел, Лёвку—друга я нашел.
На лице лишь один нос, шерстью полностью зарос…»
Лев Иванович Маковкин (1940-2018). Сферой его научных интересов были копытные — изюбрь, пятнистый олень, косуля, кабарга. По этим видам животных он вёл разделы «Летописи природы», организовывал и проводил учёты. Автор двух десятков научных работ и монографии «Дикий пятнистый олень Лазовского заповедника и сопредельных территорий». Именно благодаря Льву Ивановичу, сохранившему эту тетрадь, мы имеем возможность узнать о курьезных приключениях в тайге женщин – научных сотрудников.
«Мы по круче, мы по круче
Заползали прямо в тучи.
По зазубкам изюбриным
Мы съезжали вновь в низину.
Ногой ногу загребая,
Потихоньку подвывая,
С языками на плече
Мы спустились вниз к реке.
Здесь, в избушке у ключа,
Ждал реликт нас – «саранча»,
За которым по чащобе
Сутки лазали мы обе!»
Эти строки принадлежат Олигер Т.И., которая с 1974 по 1982 работала старшим научным сотрудником, зоологом широкого профиля в Лазовском государственном природном заповеднике. С 1985 года Татьяна Ивановна – ведущий научный сотрудник Нижне-Свирского государственного природного заповедника, ее основные специализации – арахнология и орнитология, заслуженный эколог РФ. «Саранчой» Татьяна Ивановна назвала в шутку усача небесного (лат. Rosalia coelestis), реликт третичного периода, которого она вместе с Маковкиной Л.В. искала на протяжении нескольких майских дней 1980 года. Лидия Васильевна же и по сей день работает на феномаршруте, ведёт документацию и обработку материалов «Летописи природы».
Но не только заповедные женщины бывали в этом гостеприимном жилище. Некто «Динка из Уссурийска» пожаловалась лесникам на свою судьбу:
«Задолбали тайфуны проклятые –
Вся до нитки промокла, продрогла.
Как б ни эта избушка ненаглядная,
Так, небось, прям под ёлкой бы сдохла!
Вот лежу, отдыхаю на нарах я.
За окном лес да речка шумит.
Эх ты доля моя браконьерская!
Не ловите меня, мужики!»
Ответом ей стали слова Левчикова Н.Я.:
«Я выбрал трудный путь, с него мне не свернуть.
А совесть мне закон и прокурор.
И если кто-нибудь пересечет мне путь,
Поймаю обязательно его!»
А на послание анонимного браконьера:
«Усталый женьшеньщик на нарах лежит,
Женьшеня здесь нету, здесь неча ловить.
Хау-ду-ю-ду! Ходил, но больше не приду!» —
последовал более жёсткий ответ Николая Яковлевича:
«…Браконьер доставлен под конвоем.
Был наказан крепко, как всегда.
И не стало браконьерской тропки.
Там горит, горит полярная звезда!
Подумай, человек! Ведь ты живешь не век,
А что ты детям скажешь про себя?
Бросай тайгу душить, пусть трудно будет жить!
Но мы же Русичи! Пускай и без царя!»
Последняя запись и иллюстрация к ней сделаны лаборантом научного отдела Кочетковым Денисом Николаевичем в 2003 году:
«У реки стоит избушка, приютилась на опушке,
Глушь лесную сторожит – никуда не убежит.
Редкий путник забредёт, кров всегда себе найдет.
Ужин сварит, ляжет спать, может что-то написать…
Дождик льёт, мороз трещит. Леший в ней на нарах спит.
Но ветшает этот дом – редко гости теперь в нём»
А на дворе уже 2020 год. Постепенно обновляется инфраструктура Лазовского заповедника, которому 10 февраля исполняется 85 лет. Обновляется и коллектив: кто-то уходит из заповедной системы, кто-то — в мир иной, но на их место приходят другие. Благодаря энтузиазму участкового госинспектора Загуменнова Юрия Васильевича на заповедных кордонах и в избушках вновь появились «тетради для всех», как некогда их называли. Хочется верить, что не прервутся традиции, что через многие годы наши дети так же возьмут в руки пожелтевшие страницы и прочитают о том, что чувствовали и чем жили мы — люди, для которых охрана природы – не просто профессия, а призвание.
Методист отдела экопросвещения ФГБУ «Объединенная дирекция Лазовского заповедника и национального парка «Зов тигра» О. Ощепкова
ЛИСТАЯ СТАРУЮ ТЕТРАДЬ
Под таким заголовком публиковалось несколько статей, связанных с историей заповедника. Мы решили не нарушать эту традицию, тем более что в наших руках оказалась действительно пожелтевшая от времени тетрадка в 48 листов. Первым в руки её взял Василий Сергеевич Храмцов. Именно он предложил делать в ней записи всем, кто бывал на заповедной территории по долгу служебных обязанностей, на учебной практике, с целью исследования заповедных мест. Так родилась традиция, которая предполагала наличие подобных тетрадей в каждой лесной избушке. Записи делали и в прозе, и в стихах. Назвал Василий Сергеевич своё изобретение «Тетрадь для стихов, рассказов, сказок, басен и песен», и первую из них положил в 1974 году на кордоне в Корпади. Вначале стихи свои на страницах тетради в клеточку оставлял только он. Стихи простые, незатейливые, не претендующие на всемирное признание новоявленного поэта, но зато добрые, тёплые, греющие душу усталого путника. Давайте приоткроем тайну старой пожелтевшей тетрадки в 48 листов. О чём и о ком только не писали остававшиеся один на один с тишиной леса и светом мерцающих звёзд в лесной избушке посетители заповедной территории.
Вот, например, в этих строчках раскрывается маленькая история из жизни заповедных людей:
С рюкзаком вприпрыжку ловко
Ни на шаг не отстаёт
Лаборант Тимонин Вовка
За Сан Санычем идёт.
Полевые, брат, не шутка,
Не прогулка при луне,
Отдохни-ка, брат, минутку
На замшелом старом пне.
Вот так, благодаря незатейливым строчкам из старой тетради, узнали мы с вами, что сорок лет назад в полевые пошёл научный сотрудник Лаптев А.А. вместе с лаборантом Тимониным В.И. А было это в районе ключа Широкий Лог.
Неизвестный автор под именем Лесник восторгается своим путешествием по ключу Соболиному, потому что здесь «эхо и птичьи голоса сливаются в единую мелодию». А вот некто Соломатин В., недолго думая, переложил на свои стихи известную в те времена песню про топающего по дорожке малыша. Так сложились строки о нелёгком труде лесника:
Топ–топ, топает лесник
По тропе таёжной напрямик.
Через Сихотэ-Алинский перевал
Чтобы браконьер там не гулял.
В 1977 году исполнял обязанности директора Маковкин Л.И. Сотрудники, ведущие учёт оленя «на реву» и не услышавшие никаких звуков, отметили оба этих события в следующих строках:
Что нам делать, как нам быть?
Что нам Лёве говорить?
Вот беда! Хоть сам реви
С тёмной ночи до зари.
Прошло 15 лет, тетрадка лежала в избушке, писали все, кто хотел и о чём хотел. Но в январе 1983 года в избушку пришли супруги Таран со своей маленькой дочкой Настей. Девочка тут же поделилась своими впечатлениями о путешествии по зимнему заповедному лесу:
Ветви у деревьев
Снег припорошил,
Всё вокруг заснежено,
Всё стоит в тиши.
Затем из записок маленькой Насти мы узнаём, что рядом с избушкой проходил олень и пробегал заяц, а вслед за зайцем рядом с его следами оставила свои отпечатки и рыжая лисица. Настя не связала свою жизнь с литературой, в настоящее время она кандидат биологических наук. Видимо, запал в душу девочки этот зимний таёжный уголок настолько, что изучению природы она решила посвятить свою жизнь.
По записям, оставленным в тетради, можно географию страны изучать. Например, в июле 1983 года на практике в заповеднике были студенты Харьковского Государственного университета. Будущие ботаники и зоологи оставили в память о себе «Оду Приморскому краю»:
Мы в Приморский край попали
В первый и последний раз.
Многое здесь повидали:
Тигра след мы повстречали
И ракушки собирали,
Рыбака день отмечали,
На Заре мы пробы брали
И в Глазковке побывали…
Столкнулись студенты на практике и с трудностями: энтомологи «познакомились» с приморскими комарами, которые не щадили никого:
Ряды крылатых кровососов налетали, будь здоров!
И на лысых кандидатов, и на темя докторов…
А вот ботаники в поисках редких представителей флоры «проходили через реки в сапогах и босиком. И мечтали о трамвае, ведь ходили лишь пешком». На таёжных тропах все, без исключения, «…кормили злых клещей».
А вот послание от Ирины Суходоловой, студентки 5-го курса ДВГУ. «Как жаль, что я не поэт и не могу написать в стихах ни строчки. Но я счастлива, что побывала здесь!».
Делу Надежды Яковлевны Поддубной (в 1985 году занималась изучением семейства мышиных) неизвестный автор посвятил стихотворение «Милый друг»:
Какие миленькие глазки!
Ну что глядите так на нас?
Устал ты по тайге мотаться,
И прямо в конус – бац!
Не бойся, миленький, не бойся.
Я тётя добрая. Вот так.
Сядь на весы, поешь, умойся,
Забудь про беды, на бок ляг.
Предметом обожания автора, к сожалению, оказалась не сама Надежда Яковлевна, а её подопечные. (прим. конус – приспособление для отлова мышевидных грызунов).
Откуда бы мы узнали, что Галина Петровна Салькина, будучи лесником, в одном из первых своих обходов по ключу Соболиному угодила в ледяную воду, проломив тонкий лёд. А ведь этому событию неизвестный автор посвятил следующие рифмованные строки, записав их в старой тетради:
Вижу – речка впереди тонким льдом покрыта,
Но лесник идёт вперёд, а глаза прикрыты.
Я стал стих свой изрекать,
А он – махать руками,
И под лёд лесник исчез
Вместе с сапогами.
И пошли мы с ним назад,
Не достигнув цели.
Лесник идёт, где перекат,
Теперь лишь там, где видит мели.
Большая часть записей в тетради сделана рукой Василия Сергеевича Храмцова. Вот строки из его первого стихотворения:
За рекой, за горой лес дремучий стоит.
За рекой вдалеке чей-то голос дрожит.
Ни тоска, ни печаль слышны в голосе том.
То голубка кричит растревоженным сном.
Кто мне может сказать, сколько жизней в лесу,
Кто поможет мне здесь сохранить всю красу?
Василий Сергеевич не только писал, но и иллюстрировал свои стихи.
Последние страницы исписаны рукой Олега Вороного, который побывал в лесной избушке в августе 1994 года. Его стихи наполнены солнцем и оптимизмом. Трудно, «но ты иди»; грустно – «не смей, не плачь».
Вот и закрыта последняя страница старой пожелтевшей тетради. Сколько людей держало её в руках? Подсчитывать не будем. Главное – это строки, наполненные любовью к природе и своей профессии.
Начальник отдела экопросвещения ФГБУ «Объединённая дирекция Лазовского заповедника и национального парка «Зов тигра» Г. Дикалюк.